15 апреля - убийство министра Сипягина

Начинать нужно с убийства как можно большего количества высокопоставленных царских чиновников. В качестве ответной меры Николай II введет репрессии, они вызовут народное недовольство, Россия всколыхнется и сбросит с себя оковы самодержавия.

Такая эрзац-логика ныне кажется сущим бредом, а между тем именно ею руководствовалась в начале XX века российская партия эсеров, а точнее ее террористическое крыло — боевая организация. На счету этой ячейки десяток убийств представителей власти и столько же попыток отправить на тот свет генерал-губернаторов, градоначальников, министров и даже самого императора Николая II.

Свой мудреный план свержения самодержавия эта боевая организация начала претворять в жизнь с 1902 года. И в качестве первой жертвы выбрала министра внутренних дел Дмитрия Сипягина. Чем он не угодил эсерам — непонятно. Никакими зверствами Сипягин не отметился, напротив, по отзывам всех знавших его, был человеком весьма мягким и добродушным.

Его убийцей стал недоучившийся киевский студент и сын политического ссыльного Степан Балмашёв — 22-летний юноша, которого характеризовали как безобидного, но крайне внушаемого и податливого чужому влиянию. Руководителю боевого крыла партии эсеров Григорию Гершуни не составило труда запудрить парню мозги «разгулом полицейщины» и «кровавым царским режимом».

И вот 15 апреля 1902 года одетый в форму офицера-фельдъегеря, Балмашёв прибыл в Мариинский дворец, где заседало правительство. Охрану он заверил, что несет важный пакет от великого князя Сергея Александровича лично Сипягину. Его пропустили, но поскольку министр еще не подъехал, Балмашёв остался ждать его в швейцарской. Ожидание продлилось недолго — через 20 минут Дмитрий Сергеевич показался в дверях парадного входа. Совершенно спокойный Балмашёв вышел ему навстречу, вместо пакета достал из кармана шинели револьвер и в упор расстрелял министра. Никаких попыток бежать он не предпринимал, а лишь отошел в сторонку, ожидая когда его арестуют.

Свою принадлежность к партии эсеров Балмашев не выдал ни на допросах, ни на суде. Зато сама партия подняла террориста на знамена, потрясая революционным кулаком и уверяя, что это только начало. И действительно, потом последовало покушение на обер-прокурора Святейшего Синода Победоносцева, убийство губернатора Уфимской губернии, генерал-губернатора Москвы, второго министра внутренних дел (эта должность стала в зловещем смысле слова расстрельной), и еще нескольких чиновников высокого ранга.

Что же до Балмашёва, то по приговору суда его повесили, хотя Николай II был готов заменить смертную казнь на каторгу. Но для этого было нужно, чтобы террорист подал личное прошение, а Балмашёв это делать отказался по идейным соображениям.