Как европейские державы поделили Африку - вот только африканцев забыли спросить

Вы когда-нибудь задумывались о том, по какому принципу прокладывались политические границы на карте той или иной страны? С Европой понятно: чаще всего границы пролегают по вершинам горных хребтов или рекам. А что с Южной Америкой или, скажем, Африкой? Почему одни страны лишены выхода к морю, а другие представляют собой полные анклавы — окружены со всех сторон территорией другого государства?

Или вот ещё вопрос: почему границы между Египтом и Суданом, Марокко и Алжиром, Мали и Мавританией будто прочерчены по линеечке?

На самом деле это простые вопросы, и ответ на них тоже будет простой, а главное — общий, один на все. Дело в том, что границы между этими государствами были определены в колониальный период, не учитывали географический фактор, а главное — интересы людей, живущих на этой территории. Единственное, о чем думали колонизаторы — о собственных интересах, поэтому для континента такая легкомысленность и эгоизм обернулись множеством бед.

Эта история началась в ноябре 1884 года в Берлине, где в особняке германского канцлера Отто фон Бисмарка собрались представители 14 стран. Берлинская конференция, инициатором созыва которой была Португалия, ставила перед собой амбициозную задачу: разделить Африку так, чтобы ни одна из европейских стран, заинтересованных в этом, не ушла обиженной.

При этом их не интересовало, что на континенте задолго до того, как европейцы в XV-XVI веке основали тут первые форпосты, уже существовали государства и даже империи (Мали, Конго, Бенин или Эфиопия) — их просто не принимали всерьёз! Прежде всего в виду того, что на фоне европейцев с их ружьями и пушками местные армии были слишком слабы, чтобы с ними считаться, а ещё в силу того, что европейцы в принципе не считали африканские государства субъектами международных отношений — такими же, как они сами.

Отчасти так оно и было: у многих государств континента не было таких признанных признаков государства, как определенная территория — они объединяли людей по племенному или общинному принципу. Такое годилось для бесчисленных войн и конфликтов между собой, но не для взаимоотношений с западным миром.

Исследования Африки, проводившиеся в середине XIX столетия, никогда не имели под собой чисто научных целей и задач. Посылая в Африку экспедиции, англичане и бельгийцы, французы и немцы руководствовались прежде всего экономическими соображениями. Это была разведка: получив точные карты, европейские монархи и президенты направили следом за учеными и естествоиспытателями армии. Иногда эти армии сталкивались между собой — и тогда возникал риск европейской войны. Чтобы избежать этого, португальский король и предложил собраться в Берлине и всё обсудить.

Итогом конгресса стал раздел континента на сферы влияния, установление базовых принципов колонизации, такие как свободная торговля и эффективная оккупация (территорию мало провозгласить своей, ее нужно еще и контролировать!) и проведение первых международно признанных границ на Черном континенте.

В ходе дележки Африки колониальные страны использовали разные формы организации, но в их основе лежали два базовых принципа: раса как принцип политической организации и бюрократия как механизм власти, причём власти иностранцев.

Например, французы устанавливали своё господство сверху вниз. Вся французская Африка делилась на две большие федерации: Французскую Экваториальную Африку и Французскую Западную Африку. Это были прямые колонии, подразделявшиеся на провинции. Если мы взглянем на колониальные карты того времени, то обнаружим, что границы провинций сегодня стали границами государств — с небольшими изменениями.

То же было и в Северной Африке, с той лишь разницей, что Франция установила контроль над этими землями раньше, когда баланс сил не был так сильно сдвинут в её пользу — а потому местным правителям, типа марокканского султана или тунисского бея, позволили сохранить номинальную власть. Алжиру, первой жертве экспансии Французов в Африке, повезло меньше (и больше): с одной стороны, местным монархам осталось совсем мало полномочий, даже церемониальных, с другой — Алжир был включен во Францию на правах департамента, и его жители обладали теми же политическими правами, что и французы.

Показателен в этом случае пример Занзибара, где после установления в 1886 году власти Британии и раздела сфер влияния с Германией была учреждена Имперская компания Восточной Африки. Менеджеры от колониализма провели необходимую «грязную работу» — и в 1890-м здесь был установлен имперский протекторат. В Южной Африке продвижением интересов короны занималась Южноафриканская компания Сесила Родса, а в Северо-Западной Африке действовала Королевская Нигерская компания.

Королевское правительство использовало разные методы, но даже там, где вместо покорения использовались договоры, местным властям не дозволялось принимать решения о собственном политическом устройстве. Британцы подгоняли местные реалии под собственные представления о том, как должен быть устроен мир, поэтому на место родоплеменных общин, кочевых сообществ, царств, многочисленных султанов, королей и других туземных правителей пришли государства — или протогосударства, такие же, как в Европе, но находящиеся под иноземным контролем. А как государство может существовать без границ? Вот они их и проводили — так, как считали нужным.

Вернемся к правилу эффективной оккупации, рожденному на Берлинской колониальной конференции. Это правило означало (в числе прочего), что право на территорию получала страна, представители которой контролировали владения де-факто — или заключили с туземными властями соответствующий документ, позволявший с высокой долей определенности заявить, что да, эта земля наша. Если две колониальные державы претендовали на одну и ту же территорию, они могли заключить между собой соглашение о разделе спорных владений.

Ключевым фактором была вода: ресурсы, добытые на той или иной территории, нужно было вывозить, а из глубинных районов делать то можно было лишь с использованием водных путей, никак иначе. Потому границы проводились по рекам, а в их отсутствие — по линейке: в пустынных и труднодоступных районах это не имело первоочередного значения.

Когда колониальные империи сталкивались на интересующей их земле, тоже следовал раздел владений. Так поступили англичане и немцы в Германской Западной Африке (так появилась узкая «полоса Каприви» на севере Намибии), так они же поступили в Восточной Африке.

Гонка за Африку кончилась к 1914 году, когда на континенте осталось два независимых государства: находившаяся в патрон-клиентских отношениях с США Либерия и Эфиопия.

Проведенные много лет назад по прихоти европейских монархов и политиков границы сегодня делят народы Африки и самым негативным образом сказались на их судьбе. Показателен в этом плане пример восточноафриканской народности нуэр: будучи разделенными между Эфиопией и Суданом (а затем — Южным Суданом), некогда единые племена с общими верованиями, языком и даже пастбищами враждуют более 80 лет.

Ещё хуже положение там, где разные народы вынуждены конкурировать за ограниченные ресурсы, главный из которых — вода. Например, за зону Липтако-Гурма в Сахеле конкурируют целых три приграничных государства — Мали, Нигер и Буркина-Фасо: каждый год тут гибнут тысячи людей, разражаются гуманитарные кризисы, миллионы людей становятся беженцами. Хуже того, вакуум власти порождает чудовищ, наподобие запрещенного ИГИЛ или других военизированных группировок.

Схожа ситуация в районе озера Чад, где ещё с колониальных времен граница четырех государств проходит по водам озера Чад — и, кажется, не устраивает ни нигерийские, ни чадские, ни нигерские, ни камерунские власти. За три десятилетия перманентного конфликта, доставшегося местным в наследство от французских и британских колонистов, здесь погибли около ста тысяч человек, ещё три миллиона стали беженцами.

Практика постколониальных 80 лет показывает, что границы в Африке не отталкивают народы, а притягивают их, порождая конфликтные ситуации — именно в приграничье возникают зоны политической нестабильности и разгораются войны. Становится очевидно, что европейский политический колониальный и постколониальный проект не способен дать ответы на стоящие перед континентом вопросы — нужны иные решения, основанные на принципиально ином подходе.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на наш YouTube канал!

Ставьте ПАЛЕЦ ВВЕРХ и ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на Дзен канал

Читайте также: