«Я прошёл отбор в подразделение, о котором нельзя было рассказывать всю жизнь!»- воспоминания ветерана РККА

После 22 июня 1941 года у всех было ощущение быстрого и победоносного окончания войны – уверенно вспоминает Илья Наумович Коломийцев. Было ощущение, что мы всесильны, что Красная армия непобедима, и вскоре будет бить врага на чужой территории. Эти клише агитпропа были очень прочно внедрены в сознание народа.

Он был студентом Харьковского механико-машиностроительного института и, когда немцы уже подступили к Киеву – влился в состав комсомольского истребительного батальона. Их прикрепили к сапёрному отряду, который занимался минированием разных пунктов в городе. Разносили мины и раскладывали их по уже готовым лункам.

Однажды ночью - был разбужен сообщением: «Немцы рядом». И ушёл вместе со своим отрядом. Потом эвакуировался к родителям, которые уже были в Ташкенте. Там у него началось трофическое воспаление ноги (пендинская язва), чуть было не умер от этого опасного заболевания.

Неожиданный отбор в спецподразделение, о котором нельзя было рассказывать всю жизнь

Долго ещё с трудом передвигался, с помощью костыля. Выздоровел только к началу 1944 года, был призван в армию и направлен на 1-й Белорусский фронт, военная специальность 201 – военный переводчик.

Но до фронта не доехал. Был вызван в госбезопасность и заполнил толстую анкету на 5 или 6 страниц. Две недели проверяли, а потом отправили в Москву, в так называемый 6-й факультет ВИЯКА – Военного института языков Красной армии. Это был не факультет, а замаскированное под него подразделение разведки Генштаба. По подписке о неразглашении, Илья Наумович молчал о нём десятки лет, вплоть до нашей эпохи.

По словам Коломийцева, одну роту (в неё входили только молодые офицеры, отлично знавшие языки) готовили для выброски в лагеря наших военнопленных. Чтобы поднять там восстание, организовать их и возглавить.

Илья Наумович говорит, что этих ребят сбросили, но ошиблись на 10 км. Они все попали в руки врага и были уничтожены.

Вторая рота была морская. Это были сухопутные, которых призвали и сделали моряками, а по факту это тоже были просто хорошо знавшие иностранные языки ребята. Человек 20 из них направили на британский флот. Вместе с англичанами они высадились на Лофотенских островах, близ Норвегии, где у немцев были секретные лаборатории по разработке термоядерного оружия.

Эта диверсионная операция была успешной, но не обошлась без серьёзных потерь. Один из сотрудников ВИЯКА был награждён орденом Крест Виктории 4-й степени. Расхаживал потом по коридорам «факультета» с диковинным орденом на обтрёпанном кителе.

Но Коломийцев был не в морской, а в сухопутной роте. Они изучали не язык. Все в этой роте уже и так бегло говорили по-немецки. Были и люди, свободно говорившие на венгерском языке, например. Коломийцев, кроме немецкого свободно говорил ещё по-польски, и немного знал французский язык.

Обучали их другому: устройству германской армии. Штабная структура, правила работы германских штабов, тексты германских документов штабных. Ведь в каждой армии – свои сложившиеся формулы, выработанные десятилетиями. Вот это всё досконально изучалось.

Илья Наумович говорит, что когда его впервые вызвали на задание – он уже морально готовился к совершению подвигов в тылу врага. Но вместо этого его повезли на Арбат и посадили перед кучей трофейной документации - для её разборки и перевода. Для этой цели очень не хватало компетентных людей.

Через некоторое время его опять вызвали, но на этот раз повезли во Внуково, переодели в польскую железнодорожную форму и перебросили через линию фронта с помощью разведчиков одной из дивизий.

И он там сыграл роль связного. Забрал пачку каких-то документов у некоего человека в форме немецкого офицера, доставил их на нашу территорию. Потом – фиксировал и подсчитывал, что немцы перебрасывают по железной дороге к фронту, и также передавал через связного, которым был во время первого занятия сам.

Очень экзотическим было такое задание, уже в самом конце войны: взять несколько военнопленных, которые оказались гражданами княжества Лихтенштейн, и отвезти их в эту мини-страну, и сдать там под роспись.

Как вернуть домой донского казака, попавшего в Германию ещё в 1914 году

Потом до 1948 года служил переводчиком в Берлине, в группе советских войск в Германии. Работал по обеспечению наших контактов с союзниками. Приходилось ездить по многим городам Западной Германии. Много раз был в Мюнхене, в Нюрнберге. В том числе и во время знаменитого процесса над военными преступниками.

Выполнял консульские обязанности. Время от времени кто-нибудь являлся., и рассказывал очередную необыкновенную жизненную историю. Например, приходит представительный дядька такой – и говорит на русском языке: «Я – донской казак. И я хочу домой. Как-нибудь».

Оказалось, он попал в плен к немцам ещё в Первую мировую. Его отправили к бауэру сельхозрабочим (батраком). Бауэр этот был убит во время войны. Казак сошёлся с его женой, а потом просто женился на ней, и стал таким образом немцем. Эта было в крайне западной части Германии, которая отошла к Бельгии.

Подросшие дети от настоящего отца ему сказали: «Знаешь что, либен герр, ты всё-таки не наш. Ты тут покомандовал, и хватит, имущество наше возвращай». Он решил возвращаться на историческую родину. «Могу я рассчитывать, что меня примут дома?» Коломийцев его направил в Берлин в консульство – и через полгода этот дядя к нему явился с советским паспортом.

Или другой необычный случай. Пришла какая-то женщина, очень элегантная, очень пожилая, и с ней более молодая. Заговорили на прекрасном русском языке, но с явным оттенком дореволюционного. Без советских слов. Сказали, что голодают. Попросили какую-нибудь работу.

Илья Наумович зашёл к начальнику. Тот подумал и договорился, что «дореволюционные» женщины будут заниматься немецким языком с нашими офицерами и солдатами, которые языков не знают. Они стали приходить днём, давать уроки, кушать, а потом им накладывали ещё пару кастрюль всякой еды с собой – и они довольные уходили. Относились к советским офицерам как к своим благодетелям. Так и именовали их - «благодетели».

В 1948 году наступило окончательное охлаждение отношений с англичанами и американцами. Все совместные миссии прикрыли. Началась эпоха «холодной войны». Перемены произошли не резко, они начались где-то в 1947 году. А до этого, до знаменитой речи Черчилля в Фултоне – с англичанами и американцами вполне нормальные были отношения.

⚡«Звонил Жуков: если не выполню приказ расстрел! Будь я постарше– даже под пистолетом не делал бы этого!»- откровения лётчика

Правда, американцы всё время, с самого начала, относились к нашим свысока.

В 1948 году ему было предложено остаться жить в Восточной Германии, вместе с семьёй (он там жениться успел, и дочка родилась). Остаться там «немцем». Получить автомастерскую, быть в ней хозяином (это как прикрытие). И заниматься агентурной работой.

Он отказался. Не настаивали, не уговаривали. Нет – нет. Всё. Просто сразу перестали на эту тему разговаривать. Коломийцев приехал в Москву, стал конструктором, кандидатом технических наук. И никогда не жалел о таком решении.

Потому что, останься он жить в Германии, немцем, - получается, что и дети немцами бы стали? Нет, не нужно такого. Зачем?

Это Владимир «Две Войны». У меня есть Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение! Порадуйте меня лайком